Прошло много времени с зимы 1998 года. Мы стали иногда приходить в храм, читали там утреннее или вечернее правило, детские голоса красиво звучали под сводами древнего храма, но все чаще на выровненном песке находили мы отваливающиеся куски штукатурки, все сильнее кренился единственный оставшийся малый купол пятиглавия…
Следующий этап возрождения неотделим от человека, который практически в одиночку его совершил.
Он появился у нас примерно в 2006 году. Анатолий Гронда к тому времени был человеком, достаточно известным в православных кругах Борисоглебского района – будучи коренным москвичом, он трудился и в Ивановском у В.С. Мартышина, и в Вощажникове у о. Бориса… И пускай расставался он с предыдущими местами не всегда благожелательно, но впоследствии было замечено – после его пребывания жизнь прихода выходила на новый уровень. Сначала он несколько раз подходил к нам во время крестного хода, затем приехал в гости. Он легко сходился с людьми – простота и открытость располагали к нему собеседников. Очень скоро главным его деланием, помимо катехизации местного населения, стал наш храм. Анатолий организовывал субботники, договаривался о поставке материалов, в основном леса, много чего привозил из Москвы, где у него жили сестра и мама. Года через два он, с позволения благочинного, соорудил себе шалаш в южном флигеле храма, где стал ночевать, удивляя всех своим аскетизмом. Со временем внутри этого же флигеля смастерил небольшую пристройку – избушечку с печкой. Еще нельзя не отметить его удивительную целеустремленность и жертвенность – получив долгожданное наследство от бабушки (70000 руб.), Анатолий целиком тратит его не куда-нибудь, а на наш храм.
С другой стороны, общаться и, тем более, работать с ним было очень непросто. Бывают такие люди, которые совершенно не воспринимают аргументов собеседников, предпочитая мыслить, говорить, действовать в собственном мире.
Одно из первых больших дел, которые затеял Анатолий, получив наследство – это устройство полов в зимнем храме. Больших трудов стоило доказать ему, что, пока крыша течет и штукатурка обваливается, нет смысла стелить полы. Его логика сводилась к тому, что на ремонт крыши нет ни средств, ни умения, тогда как опыт по части полов и необходимый пиломатериал уже имелся. Добровольные помощники быстро разбегались, не видя достойной цели труда, помощники платные тоже долго не выдерживали. Только со временем Анатолий осознал правоту поговорки – «сперва кройся а потом стройся», и начал возводить лестницы на крыши и приобретать уже опыт ремонта кровли. Интересно он сам оценивал перспективу своей деятельности: «Я вот восстановлю здесь все, а потом приедет батюшка и меня отсюда выгонит!»
Периодически выезжая в Москву, или просто исчезая куда-нибудь на неделю и больше, он постоянно что-то привозил. Чего там только не было! Сковородки, разнообразные колеса и колесики, баки и кастрюльки, дощечки, гвоздики, гаечки, плахи, проволоку, фанеру, половые доски и – во множестве – деревянные оконные рамы, повсеместно в те года меняемые на пластиковые окна. Все это складировалась как в домике, так и в храме, в результате чего туда было трудно даже порой зайти, и требовались непростые переговоры чтобы расчищать место для совместной молитвы. Меня спрашивали иногда: «а кто это при храме живет? А правда, что он может не разрешить нам хоронить родных на кладбище?» И вот уже приходилось удивляться, видя его все возрастающие претензии ко всем и ко всему. А дальше, по уже накатанной схеме, Анатолий переключил свою энергию на возмущенные письма, регулярно отсылаемые во все инстанции, начиная от главы сельского поселения и заканчивая Патриархией и президентом.
В целом, мы относились к чудачествам Анатолия с юмором, уважая его за подвижничество, за усердные труды и готовность все отдать ради храма. Когда, уже на следующем этапе, у храма появился приходской совет, решения стали принимать коллегиально, и идеи Анатолия не всегда находили поддержку у остальных членов совета, он как-то поскучнел, загрустил, уехал и вскоре дал знать, что перебирается в Спас-Подгорье, где пробыл совсем недолго, и, по последним сведениям, собирался податься в Кирилло-Белозерский монастырь. Не знаю, как сложилась его дальнейшая судьба, но в историю нашего храма он вписал очень важную, яркую странницу, за которую мы ему очень благодарны. Дай, Господи, рабу Твоему Анатолию здоровье телесное и душевное в этом мире и спасение в будущем веке…
Все фотографии можно посмотреть в фотогалерее в альбоме «Храм до реставрации»