Сейчас уже трудно определить, что послужило поводом для начала работы по сбору колоколов для борисоглебской звонницы. Возможно, это было страстное желание сохранить остающиеся в районе колокола. В 1980-х гг. какие-то ловкачи сняли колокол с церкви с. Протасьево. Некоторое время он пролежал на складе «Заготконторы», об этом мы узнали от старого конюха деда Вали, метнулись было туда, да поздно, его уже увезли в Ярославль во «Вторцвет».
Помнится, кто-то нас успокоил: «Не бойтесь, в плавку он сразу не пойдет, берегут их, копят. Надеются, что найдутся чудаки, которые купят этот утиль за бешеные деньги, да и оптом их сдать куда выгоднее, колокольная бронза — металл ценнейший». Но проникнуть в склады этого уважаемого учреждения нам не представилось возможным. Оказывается, нужны и связи, и деньги. У нас не было ни того, ни другого. Тогда же, увлеченные новой модой на колокола, повсюду стали, рыскать мелкие воришки, мечтающие нажиться на этом доходном деле. Методы достижения цели у них были различные — и уговоры, и подкупы, а чаще — вероломный грабеж. Так исчезали колокола в Малахове, Стрелке, Спасе, Уславцеве и других селах.
Нам ясно было одно — колокола надо спасать. Мы — это Марина Залыгалова, Ольга Грамагина и я, Светлана Лапшина. Над нами смеялись, но мы были уверены, что найдутся сподвижники, которые поймут и помогут. Господь послал нам двух рабочих реставрационного участка — С. Филатова и В. Масленникова, без которых работа была бы просто немыслима. Именно с ними мы отправлялись на тракторе в мороз и вьюгу, по бездорожью, в отчаянные путешествия, во время, для этого неподходящее — февраль-март (в 1988 г. зима была снежная). Помнится наша поездка в Закедье — затерявшееся в глухомани село. Трактор шел полем довольно легко, снежный покров был невелик, но у деревни Кедское мы увязли основательно, как сказал Сергей, «сели по самое брюхо». Пришлось ни с чем повернуть назад.
Только через месяц нам удалось добраться до Закедья, сняли колокол с колокольни, он оказался сколотый и с глубокой внутренней трещиной, так что он не пел, а гудел, как кастрюля. Но он все-таки был подвешен на звоннице Борисоглебского монастыря, да так, что сколотый край был виден снизу. «Пусть видят, что Россия болеет», — сказал Андрей Онегин — московский звонарь, помогавший нам подвешивать колокола. Позднее этот колокол был запечатлен на обложке музыкального альбома «колокольные звоны Золотого кольца России».
Мы и подумать не могли, сколько трудностей встретится нам на этом пути. Как тяжелы были разговоры с селянами, ведь без их разрешения мы не имели права снять колокол. Приехав в село, ходили по домам, просили выйти людей на сход. Ужасно трудно было говорить, когда видишь в их глазах недоверие и даже злобу: «Ишь чего захотели, колокол им подавай, убирайтесь, ничего не получите?» Наши жалкие бумажки, заверенные председателем райисполкома, вызывали еще большее негодование. «Не отдадим, он у нас по делу висит, когда коров согнать, брякнем, или получку получать, все сигнал». «Люди добрые, да разве ж ваши предки для того колокола отливали?! Петь он должен, дарить радость людям!
Не спрячем мы их, развесим на звоннице, скоро действующий храм откроют в монастыре, дело-то богоугодное. А ведь вы не сбережете колокол, приедут, увезут, вы и опомниться не успеете». C большим трудом соглашались люди, а в некоторых случаях мы получали отказы. Обидно, что почти во всех селах колокола позднее были таинственным образом похищены. Лишь в Вощажникове уцелел колокол в 183 пуда, но его не так-то просто снять с колокольни. Да и люди там бдительны.
До сих пор испытываю чувство вины по отношению к жителям села Георгиевское. Наверное, многие помнят наши визиты. Приехав первый раз в село и спросив разрешение сельсовета, мы уже готовили инструмент для снятия и транспорт. Но тут сбежался народ, и нас с позором выгнали. И тут мы совершили страшный проступок, решили использовать в своих интересах местную власть. Второй секретарь райкома партии Н.А. Шолин, побывав на собрании в колхозе, «положительно решил и этот вопрос» (сработала старая традиция — начальству не возражать).
Второй раз в Георгиевское мы ехали с пренеприятнейшим чувством. В селе — тишина. День — субботний. Чтобы не встречаться ни с кем, я тоже поднялась на колокольню. Перед тем, как начать спускать колокол, мы три раза ударили в него на прощанье. Стали потихоньку подходить люди.
Машину подогнали прямо к колокольне. Колокол плавно спускался на лебедке. Стоило огромных усилий выйти к людям. Вся съежилась, ожидая очередной словесный удар. Но люди уже по-доброму смотрели на меня, окружили колокол, внимательно его рассматривая и поглаживая, вблизи они его видели впервые. Он весь почернел от времени, покрылся патиной, с литыми иконками и херувимами, с надписью: «Лит на заводе купца Семена Чарышникова в Ярославле, весу 21 пуд 4 ф.». Прощание было печальным, никто не сдерживал слез, одна женщина сказала нам вслед: «Везите, да звоните там хорошо, чтобы и у нас, в Егорьевском, было слышно».
И вот они все восемнадцать на звоннице: из Вески, Георгиевского, Семеновского, Щурова, Буйкина, Языкова, Березников, Никола-Пенья, с. Сипягиной Горы, Закедья, Козина, Титова-2, Мичкова, дар З. Еремеевой, два колокола были куплены у жителя Борисоглеба С.К. Шеина и Н.С. Смирнова из с. Андреевского. Прекрасная коллекция, представляющая лучшие колокололитейные заводы купцов Оловянишникова, Чарышникова, Самгина. Есть и совершенно уникальный колокол, от других он отличается даже формой своей юбки, отлит был еще в 1659 г., на нем насечкой надпись: «Поставлен колокол в церковь Ильи Пророка на реке Белыни даяние Ивана Харитонова «Железнова».
Встретились на нашей звоннице после долгой разлуки три брата-колокола, отлиты они были в конце XVIII века московскими купцами Набилковыми, владельцами многих мануфактур. Их родина — село Веска. Тщанием и радением этих купцов, содержанием их капитала в 12 тысяч рублей жила в Веске богадельня, в народе называемая «набилковской». В том же селе, на старом кладбище покоится прах родителей купцов Набилковых. В 1778 г. Набилковы отливают в память о родителях сразу несколько колоколов и размещают их на кладбищенской Троицкой церкви. После закрытия церкви судьба разметала их: один перемещается в вескинский Никольский храм, два — в Троицу на Бору. Позднее больший из них, 15-пудовый, оказался в д. Кузнечиха. В начале 1980-х годов священник церкви с. Павлова купил колокол у его «владельца» за 50 руб. Мы нашли его в притворе Тихвинской церкви, заваленным бочками из-под лампадного масла. Поднять его на колокольню не решались, лестница, да и сама колокольня были аварийными. В 1987 г. мы выменяли его на шестипудовый колокол, привезенный из Внукова, да еще уплатили в казну 100 руб.
Колокол в Веске нам не отдавали. После нескольких попыток мы отступились. Помнится, во время споров на сходе я в глубине души радовалась за этих людей. Ведь они говорили об исторической памяти, о предках, о прежней красоте села. Вскоре украли колокол из с. Уславцево, а через месяц воры наведались и в Веску. Подкупили местных мужиков, и те за несколько бутылок водки с легкостью продали то, о чем говорили с такой любовью и бережением. Колокол ночью воры поволокли на тросах, но неподалеку от Вощажникова спрятали в яму у дороги и засыпали ветками; то ли силенок не хватило, то ли решили подождать, пока утихнут страсти. Утром выехали на поля механизаторы, увидели колокол, привезли в мастерскую и тут же позвонили нам в музей. Теперь он у нас на звоннице, самый большой, красавец — 22 пуда.
С того времени прошло несколько лет. Борисоглебцы привыкли к колокольному звону, он стал не сенсацией, а привычным атрибутом в нашей повседневной жизни. Однако все эти годы я жила сомнениями о правильности содеянного
Снимая колокол с разрушенных церквей, мы одновременно отнимали у народа и последнюю память о прошлом. Понимала тогда, что во многом дело это было процессом искусственным, но мы были одержимы идеей.
Летом 1991 г. в редакцию нашей газеты пришло письмо от уроженца с. Веска, ныне жителя Ярославля. Последние строки его пространного письма были посвящены именно мне: Света, вы молоды, жизнерадостны, а вас толкают на преступление. Впоследствии вы будете отвечать за этот грязный подвиг, все мы поймем, что не имеем права безнаказанно распоряжаться этим народным достоянием. Света, подумайте хорошенько и прикиньте, что вы сделали».
Я не хочу прикидывать, нас рассудит время, потомки.
Автор — С.А. Лапшина 1995г.
Список колоколов Борисоглебского монастыря (на 1995 г — МБ)
1) Колокол — 358 кг (21 п. 36 ф.), конец XVIII в. Колокол привезен в музей из механической мастерской совхоза «Вощажниково», был найден механизатором в яме недалеко от совхоза. В июне 1989 г. был снят с колокольни Никольского храма с. Веска.
2) Колокол — 346 кг (21 п. 4 ф.), вторая половина XVIII в. Колокол был снят с колокольни церкви св. Георгия с. Георгиевского.
3) Колокол — 259 кг (15 п. 33 ф.), 1788 г. Колокол поступил в музей из с. Павлово, был куплен за 100 руб. у старосты Тихвинской церкви с. Павлово. В 1788 г. колокол был отлит московскими купцами Набилковыми, уроженцами с. Веска, для Троицкой кладбищенской церкви с. Веска.
4) Колокол — около 150 кг (ок. 9 п.), XIX в. Колокол поступил в музей в марте 1988 г., был снят с колокольни церкви Положения пояса Богоматери с. Семеновское.
5) Колокол — около 80 кг (ок. 5 п.), XIX в. Колокол поступил в музей из с. Деревеньки Высоковского сельсовета, был обменен на колокол с трещиной по тулову из с. Щурово. У колокола отсутствуют две проушные петли.
6) Колокол — 132 кг (8 п. 3 ф.), XIX в. Колокол поступил в музей из с. Буйкино-Каликино. До 1930-х гг. находился на колокольне с. Молокша (ныне — Большесельского района).
7) Колокол — 72 кг (4 п. 16 ф.), XIX в. Колокол поступил в музей из деревни Языково. У колокола отсутствуют две проушные петли.
8) Колокол — около 80 кг (ок. 5 п.), XIX в. Колокол поступил в музей из д. Березники Покровского сельсовета. Вероятно, колокол происходит из церкви Симеона и Анны с. Новоселка.
9) Колокол — 1659 г. Колокол был снят с колокольни с. Николо-Пенье, куда был привезен в конце 1930-х гг. из с. Ильинское на Белыни. В середине XVII в. колокол являлся вкладом купца Железнова в деревянную Ильинскую церковь с. Ильинского на Белыни. У колокола отсутствует одна проушная петля.
10) Колокол — 73 кг (4 п. 19 ф.), середина XIX в. Колокол поступил в музей из деревни Сипягина Гора. Колокол был отлит в Ярославле на заводе Оловянишникова.
11) Колокол — около 165 кг (ок. 10 п.); вторая половина XIX в. Колокол поступил в музей в феврале 1988 г., был снят с колокольни церкви Воскресения с. Закедье. У колокола отсутствует язык.
12) Колокол — около 16 кг (ок. 1 п.); вторая половина XIX в. Колокол поступил в музей от о. Владимира Сочивко из действующей Никольской церкви г. Ростова в обмен на двухпудовый (33 кг) колокол из д. Баскачи.
13) Колокол — 131 кг (8 п. 1 ф.), 1798 г. Колокол поступил в музей в 1970-х гг. из с. Троицы-Бор. В 1798 г. колокол был отлит купцом Василием Набилковым для деревянной Троицкой кладбищенской церкви в память его матери Варвары.
14) Колокол — 68 кг (2 п. 5 ф.), XIX в. Колокол поступил в музей из деревни Козино в мае 1988 г., получен в дар от 3. Еремеевой.
15) Колокол — 69 кг (2 п. 7 ф.), XIX в. Колокол поступил в музей в феврале 1988 г. из с. Титово-2.
16) Колокол- 76 кг (4 п. 25 ф.), XIX в. Колокол поступил и музей в мае 1988 г. из деревни Мичково Высоковского сельсовета. У колокола отсутствуют две проушные петли.
17) Колокол — вторая половина XIX в. Колокол куплен за 50 руб. у жителя п. Борисоглеб Шеина Сергея Константиновича. У колокола отсутствует одна проушная петля.
18) Колокол — XIX в. Колокол поступил в музей в октябре 1991 г., был куплен за 200 руб. у жителя с. Андреевское Смирнова Николая Сергеевича. У колокола отсутствуют две проушные петли. Колокол пока не укреплен на балке и в звоне не используется.
Все колокола поступили в Борисоглебский музей из сел и деревень Борисоглебского района.
Источник — http://myborisogleb.ru